Совет АП г. Москвы опубликовал решение о вынесении предупреждения адвокату, который не составил и не подал кассационную жалобу в соответствии с соглашением об оказании юридической помощи, поскольку посчитал, что срок обжалования не является существенным условием соглашения.
10 января 2023 г. Ч. районный суд г. Москвы удовлетворил иск по гражданскому делу Я. и Я.Н. к К. о взыскании неосновательно полученных денежных средств и процентов за пользование чужими деньгами. 18 июля Судебная коллегия по гражданским делам Мосгорсуда оставила апелляционную жалобу К. без удовлетворения.
11 октября К. заключила с адвокатом В. соглашение об оказании юридической помощи, в соответствии с которым В. принял на себя обязательства оказать К. юрпомощь по гражданскому делу о взыскании неосновательно полученных денежных средств и процентов за пользование чужими деньгами, а также по гражданскому делу, решение по которому вынесено 19 февраля 2022 г., в части взыскания судебных расходов. Адвокат также принял на себя обязательство составить кассационную жалобу на судебные акты по гражданскому делу, которая до 17 октября должна была им быть направлена через районный суд в кассационную инстанцию.
12 октября К. полностью выплатила вознаграждение в размере 50 тыс. руб. безналичным переводом на счет коллегии адвокатов, в которой В. осуществляет адвокатскую деятельность. Однако В. до 17 октября не подготовил и не направил кассационную жалобу, а также пытался убедить доверителя в том, что, поскольку мотивированное апелляционное определение Московского городского суда она получила только 21 августа, срок подачи кассационной жалобы истекает 22 ноября.
17 октября К. направила В. претензию за неисполнение принятого обязательства в установленный срок. В претензии доверитель указала, что в случае невыполнения адвокатом поручения в согласованные сроки он должен вернуть полученное вознаграждение, а она, в свою очередь, отзовет данное ему поручение и запрещает любые действия в своих интересах. В этот же день К. и В. заключили соглашение о расторжении соглашения об оказании юридической помощи от 11 октября. При этом адвокат принял на себя обязательство до 2 ноября вернуть К. выплаченные ею по соглашению 50 тыс. руб. и оригиналы полученных от доверителя документов. Эти обязательства В. исполнил в полном объеме: оригиналы документов были им высланы К. почтой 26 октября, а деньги перечислены коллегией адвокатов на банковский счет К. 28 октября.
20 октября К. обратилась в Адвокатскую палату г. Москвы с жалобой в отношении В. о прекращении соглашения об оказании юридической помощи с 17 октября и возврате выплаченного ему вознаграждения в полном размере. Было возбуждено дисциплинарное производство.
В., в свою очередь, не отрицал того, что до 17 октября не составил и не подал кассационную жалобу в интересах К. Адвокат пояснил, что с 14 октября приступил к изучению материалов дела и пришел к выводу, что последним днем подачи кассационной жалобы является 19 октября. Кроме того, поскольку мотивированное определение Мосгорсуда доверитель получила 21 августа, то срок подачи кассационной жалобы, по мнению адвоката, истекает 22 ноября. Кроме того, В. посчитал, что срок подачи кассационной жалобы не является существенным условием соглашения об оказании юрпомощи и что адвокат самостоятельно определяет этот срок, поскольку именно он является «квалифицированным участником» правоотношений с доверителем.
6 декабря Квалификационная комиссия АПГМ вынесла заключение о ненадлежащем, вопреки предписаниям подп. 1 п. 1 ст. 7, подп. 2 п. 4 ст. 25 Закона об адвокатуре и п. 1 ст. 8 КПЭА, исполнении адвокатом В. профессиональных обязанностей перед доверителем. Заключив с К. соглашение об оказании юрпомощи и приняв на себя обязательство направить до 17 октября кассационную жалобу по гражданскому делу, адвокат не сделал этого в установленный соглашением срок. Квалифкомиссия сочла необходимым прекратить дисциплинарное производство в отношении В. по жалобе К. в части ее требований о прекращении соглашения об оказании юридической помощи с 17 октября, а также об обязании адвоката В. прекратить соглашение и вернуть выплаченное вознаграждение в полном объеме вследствие отсутствия допустимого повода для возбуждения дисциплинарного производства. Также квалифкомиссия посчитала необходимым прекратить в оставшейся части дисциплинарное производство вследствие отсутствия в иных действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства адвокатуре и КПЭА.
В заседании совета палаты В. подтвердил своевременное получение заключения квалифкомиссии и ознакомление с ним и поддержал свои доводы, изложенные в письменных объяснениях. Адвокат пояснил, что с заключением квалифкомиссии не согласен в части выводов о ненадлежащем исполнении им профессиональных обязанностей перед К.
В ходе рассмотрения материалов дисциплинарного производства Совет АПГМ заметил, что ч. 1 ст. 376.1 ГПК установлен трехмесячный срок подачи кассационных жалоб, представлений в кассационный суд общей юрисдикции, который исчисляется со дня, следующего за днем вынесения апелляционного определения. В п. 12 Постановления Пленума ВС от 22 июня 2021 г. № 17 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции» указано: «если постановление суда апелляционной инстанции принято 2 июня 2021 г., то последним днем подачи кассационных жалобы, представления будет считаться 2 сентября 2021 г.». Таким образом, разъяснил совет палаты, последним днем срока подачи кассационной жалобы по делу К. следует считать не 19 октября, как ошибочно полагает адвокат, а 18 октября, и кассационная жалоба, поданная 19 октября или позднее, была бы признана поданной с пропуском процессуального срока, установленного ч. 1 ст. 376.1 ГПК. В этом случае вместе с кассационной жалобой необходимо было бы подавать ходатайство о восстановлении пропущенного срока, руководствуясь при этом разъяснениями п. 15 и 16 Постановления Пленума ВС № 17. Совет АПГМ указал, что не меняет этого вывода и дата получения доверителем копии апелляционного определения. Кроме того, вопреки мнению адвоката В., срок подачи кассационной жалобы является существенным условием соглашения об оказании юридической помощи, поскольку он прямо указан в соглашении в составе предмета поручения. Согласно подп. 2 п. 4 ст. 25 Закона об адвокатуре предмет поручения, т.е. указание на содержание конкретной юридической помощи, которую принимает на себя адвокат, относится к существенным условиям соглашения об оказании юрпомощи. Таким образом, согласованная сторонами формулировка предмета поручения, предусматривающая обязательство адвоката В. до 17 октября 2023 г. подать кассационную жалобу, не противоречит нормам закона.
Совет подчеркнул, что исходя из Обзора дисциплинарной практики Адвокатской палаты г. Москвы (Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2012. Выпуск № 1, 2, 3 (99, 100, 101)) обязанность по четкому и недвусмысленному формулированию предмета поручения в соглашении об оказании юридической помощи, а также иные обязанности, связанные с формализацией отношений с доверителем, всегда лежат на адвокате.
Совет палаты согласился в этой части с квалифкомиссией и пришел к выводу о нарушении адвокатом В. подп. 1 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре и п. 1 ст. 8 КПЭА, признав презумпцию добросовестности адвоката опровергнутой, а его умышленную вину в совершении нарушения – установленной.
Вместе с тем Совет АПГМ признал избыточной предложенную квалифкомиссией квалификацию дисциплинарного проступка В. как нарушение требований подп. 2 п. 4 ст. 25 Закона об адвокатуре, поскольку каких-либо нарушений требований этой нормы закона адвокатом не допущено, а заявителем не выдвигалось каких-либо дисциплинарных обвинений, связанных с содержанием соглашения от 11 октября 2023 г. об оказании юрпомощи. Совет исключил указанную квалификацию из дисциплинарного обвинения В.
Как отметил Совет АП г. Москвы, утверждения К. о том, что поступок адвоката В. является целенаправленным введением ее в заблуждение о сроках подачи кассационной жалобы с целью использовать полученный аванс не по прямому поручению доверителя, а на обжалование отказа в принятии кассационной жалобы в результате пропущенного процессуального срока, а также о том, что адвокат действовал в интересах не доверителя, а третьих лиц, ничем не подтверждены. Совет согласился с квалифкомиссией и признал в этой части презумпцию добросовестности адвоката В. неопровергнутой.
Также совет палаты подчеркнул, что отсутствие печати коллегии адвокатов в соглашении от 11 октября 2023 г., вопреки мнению заявителя, не является нарушением законодательства об адвокатуре. Требование К. о вынесении Адвокатской палатой г. Москвы распоряжения о прекращении действия соглашения об оказании юрпомощи и обязании адвоката В. вернуть выплаченное ему вознаграждение в полном размере не может быть исполнено дисциплинарными органами АПГМ, поскольку они не наделены такой компетенцией. Возникший между участниками дисциплинарного производства имущественный спор может быть разрешен путем переговоров либо судом в порядке гражданского судопроизводства, указал Совет АПГМ.
Таким образом, Совет АП г. Москвы вынес адвокату В. предупреждение за ненадлежащее, вопреки предписаниям подп. 1 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре и п. 1 ст. 8 КПЭА, исполнение профессиональных обязанностей перед доверителем К.
В комментарии «АГ» адвокат АП Смоленской области Сергей Манойлов посчитал решение Совета АП г. Москвы обоснованным. «Адвокат, заключая соглашение с доверителем, должен исходить из реальной возможности надлежащего исполнения условий соглашения. Как усматривается из текста решения совета палаты, в случае надлежащего исполнения адвокатом условий соглашения срок подачи кассационной жалобы по делу не был бы пропущен. Соглашение с доверителем было заключено 11 октября 2023 г., срок подачи жалобы был предусмотрен до 17 октября 2023 г. В своих объяснениях адвокат не ссылался на сложность дела либо недостаточность документов для подготовки жалобы, что еще раз подтверждает возможность исполнения условий соглашения (и подачи жалобы в установленный законом срок) при добросовестном отношении адвоката к делу», – подчеркнул он.
Адвокат АП Кемеровской области, КА г. Новокузнецка Кемеровской области № 42/48 Михаил Кузнецов обратил внимание, что в адвокатской деятельности вопросы, связанные с процессуальными сроками, всегда требовали особо трепетного отношения. Пропустив срок по забывчивости либо по неумению распределить нагрузку, адвокат способствует наступлению необратимых последствий. Механизм восстановления пропущенного процессуального срока далеко не всегда помогает, и в результате утрачивается всякая возможность инициировать судопроизводство в вышестоящих инстанциях, пояснил он.
Адвокат добавил, что сроки обжалования и правила их исчисления описаны законодателем и не раз становились предметом обсуждения высших судов. Суд зачастую довольно суров и требователен в этом плане. Задача адвоката – правильно уяснить касающиеся процессуальных сроков положения и своевременно оказать юридическую помощь. Михаил Кузнецов пояснил, что в данной ситуации именно в этом проявилось бы надлежащее исполнение поручения.
«При наличии копий обжалуемых судебных актов более правильным было бы стремиться как можно оперативнее составить и подать кассационную жалобу, а не изыскивать основания для исполнения поручения в более поздние сроки – такое стремление соотносится с требованиями к адвокату честно, разумно и добросовестно оказывать юридическую помощь», – подчеркнул Михаил Кузнецов. Он посчитал позицию Совета АПГМ правильной, поскольку она напоминает о процессуальных сроках, учитывает причиненный доверителю дисциплинарным проступком адвоката вред и справедливо соизмеряет с ним примененное взыскание.
